Строго не судите, рассказ лично мой, так что с пунктуацией и орфографией будут проблемы.

7 сантиметров.
Радиомеханик Димитров скучал. А что еще остается делать когда до дембеля оставалось еще почти год, полетов не было и скоро не ожидалось (керосина в тот период катастрофически не хватало и полеты свелись к одной смене раз в две недели, хотя несколько месяцев назад летали три эскадрильи по две смены минимум 4 дня в неделю), все что можно было произвести как регламентные работы было сделано, да и начальство не сильно напрягало по службе. Димитров посмотрел через большие окна его службы (службой на сленге называли место где служишь а не процесс) на СКП виднеющееся в двухстах метрах от КДП и задумался чего бы еще такого придумать чтобы развлечься со своим другом и годком Владиковым, который несомненно тоже в этот момент давил массу в фургончике. Служба Димитрова находилась на втором этаже здания КДП, выше была на 3 этажа цилиндрическая часть вышки управления полетами завершенная шляпкой командного зала. Спереди здания был типовой "карман" для размещения самолетов, но использовался как стоянка для авто, дальше рулежка, подстриженное под английскую лужайку поле и СКП а за ним уже начало ВПП. Пространство широкое и лишенное всяких препятствий и скрытых мест... Какая-то смутная идея начинала проявляться в голове Димитрова. Он достал из ящика стола ракетницу и повертел ее в руках рассматривая. Вытащил и патрон с белой ракетой, посмотрел, почему-то понюхал и почесал в затылке. Достал перочинный ножик и аккуратно отрезал верхушку картонной гильзы с затычкой, вытряхнул картонную трубку и саму прессованную шашку ракеты и посмотрел в гильзу - места вполне достаточно. Встал и стал копаться в ящиках с ЗИП-ом и всякой нужной и ненужной хренью которую он и старшины собрали на любой случай жизни. Рылся он наверно с полчаса, пока ему на глаза не попалось то что нужно - он сразу понял это. Это был плавкий предохранитель от какой-то древней станции, представлявший собой текстолитовый полый цилиндр, закупоренный с двух сторон латунными чашками на резьбе. Суть его применения была проста - сгорела внутри проволока калиброванная, откручиваешь обе законцовки, вставляешь новую проволочку и закручиваешь крышки придавливая ее и отрезая лишнее что торчит снаружи. Длина цилиндра с палец и примерно с палец же диаметра. Вставил ее в выпотрошенный патрон от ракетницы - отлично, точно подходит по диаметру и лишь на пару сантиметров торчит спереди. Затем радиомеханик сел за стол и оторвав от блокнота листок почему то каллиграфическим насколько смог почерком высунув от напряжения, и прикусив кончик языка стал писать записку Жоре Владикову. Было в этом что-то от записок посылаемых почтовыми голубями в средние века и от этого появилось такое спонтанное желание украсит почерк всякими завитушками. Эли бы тогда был известен современный "олбанский", то записка могла бы и содержать закономерный опус "Владигов - мудаг!", но так как "олбанского" в 90году еще никто и не придумал, то там было примерно то же содержание на обычном болгарском языке. Потом Димитров свил листочек в трубочку и вложил его в цилиндр предохранителя (в Болгарии предохранители называют французским именем "бушон", закрутил пробки с двух сторон и вложив уже контейнер в гильзу от ракеты, зарядил ею ракетницу. Потом связался по прямому телефону с Жориком, сказал ему в трубку скороговоркой:
-Высылаю тебе что-то важное, лови! - и не давая времени на осмысление слов бросил трубку. было видно как открылась дверь СКП, и на пороге возник даже с такого расстояния заспанный Жорик, в тапочках, камуфляжных брюках и майке, который делал красноречивые жесты в сторону КДП типа "Ты что, совсем очумел?". Димитров открыл нараспашку окно, прицелился в сторону СКП из ракетницы, поднял примерно на 45 градусов и выстрелил. Куда улетела почта не было видно, но по тому как Жорик вдруг обернулся куда-то в сторону и потопал к какому-то месту в траве и начал там чего-то выискивать, Димитров понял что это был джекпот - посылка с запиской недотянула до фургончика каких-то 20-25 метров. "Гм...мог бы и по кумполу его отфигачить", поздновато пугнулся радиомеханик. Тем временем Жоик открыл контейнер и прочитав записку начал показывать пантомимой что он думает о Димитрове. С расстояния слов не было слышно, но жесты были очень показательными. После чего Владиков забрался обратно в фургон и не прошло и три минуты как зазвонил прямой телефон с СКП. Понятно, Жорик отправлял посылку обратно. Теперь все повторилось с другой стороны - фигура Владикова в проеме двери, выстрел из ракетницы и вот что-то звонко щелкнув об плиты кармана, стуча улетает под беседку перед фасадом КДП. "Надо будет ему сказать, пусть пониже берет, еще окно какое нибудь разобьет" - подумал Димитров и поскакал по лестнице вниз искать почту. Провозился он довольно долго - цилиндр хоть и было видно но никак достать нельзя было, пришлось доставать штыревую антенну и вытаскивать из под пола беседки цилиндрик. Действие повторилось 3 или 4 раза с обеих сторон, пока старшина Ботев не ворвался в комнату к Димитрову и не накричал на него, грозя пожаловаться за трату ракет. Ботев просто был на свадьбе прошедшим вечером, и теперь отсыпался в соседней комнате для отдыха смены. Ну и выстрелы из ракетницы не давали ему спать. И хотя больше заниматься этой глупостью ему запретили Димитров был доволен - скуку убили, и нашли занимание на целых два часа. Так и остался на его столе перед пультами управления АТС и радиостанциями цилиндр предохранителя. Все кому не лень войдя к нему брали ненужную вещицу в руки, но прикинув что в хозяйстве вряд ли понадобится клали обратно. Так прошла почти неделя, пока цилиндр опять не оказался в центре действий.
Тем временем Димитров возвращаясь с увольнения в Пловдив остановился перед посадкой на электричку на привокзальном киоске и накупил газет и кроссвордов смене. В стране начиналась запоздалая сексуальная революция, и одними из первых ростков новой демократии были невиданные до того времени газетки и журнальчики эротической направленности. Надо сказать что народ до того проголодался к информации на эту тематику, что покупал и читал все, независимо от его художественных и информационных качествах. Если взять типичную газетку такой тематики того времени, то можно было увидеть как рядом на соседних страницах соседствуют как высокохудожественные фотографии с легкой эротической направленностью, так и явная и низкосортная порнография, а рядом с переводом научной статьи про импотентность или простатит был напечатан рассказчик пошлого содержания подписанный псевдонимом. Но, народу это после стольких лет запрета было интересно и волна эротики и порнографии буквально залила прилавки и умы. Затарившись клубничкой Димитров сел на электричку и уже через пол часа сошел на станции Граф Игнатиево. Пробрался огородами к тылу КДП-шки, быстро шмыгнул через задний вход и поднявшись на второй этаж тихонько открыл дверь в свою аппаратную. А внутри - дым коромыслом, несмотря на открытое окно, возгласы и гам, стол посередине завален бутылками с газированными напитками и сельской ракией, тарелками с салатами и закуской и много еще чем. Вся дежурная смена - человек 7-8 сидело около стола, резалась в карты, о чем то спорила хрипло, смотрела в телевизор где с помощью видака Тереза Орловски выдавала свои "Я-я-а, я-аа, шнела, дас ист фантастиш!" и вообше отрывалась по полной. Ну а чем им заниматься если смена такая - с субботы на воскресенье. Димитров с порога поздоровался со всеми, бросил на стол стопку газет и кроссвордов и пошел в другую комнату переодеться в форму и припрятать цивильную одежду. Потом воспользовавшись тем что все были в его аппаратной из комнаты авиадиспетчера позвонил в Софию любимой девушке, переговорил с друзьями и наконец пошел в к себе. Взрывы хохота которыми его встретили все сначало были неясного происхода, но после нескольких секунд все стало ясно - сержант Гачев углубившись в чтение эро-газеты, наткнулся на статью, в которой де объясняли, что в женском влагалище чувствительные окончания находятся по глубине до отметки в 7 сантиметров, и что все что идет дальше никакого влияние на удовольствие не указывает. Поэтому, если верить автору этой статьи, достаточен член в 7 сантиметров чтобы доставить удовольствие любой женщине. Гачев читал и неосознанно вертел в руках тот самый цилиндр от предохранителя. В один момент его взгляд сфокусировался на нем и он машинально измерил его валяющейся на письменном столе линейкой. Размер совпал - 7 сантиметров. Как ни посмотри - мало. Ну и Гачев не замедлил этим сразу же поделится карточной компании. При этом от удивленно приставлял торчком цилиндрик к ширинке брюк и делал коитусообразные движения, объясняя, что "При первых же движениях, он же сразу выскочит!" Вся эта пантомима уже довела остальных до хрипов и похрюкивания из под стола. Димитров посмеявшись со всеми вдруг вспомнил что договаривался с солдатом ответственным за баню пилотов на нижнем этаже на сегодня, и что время уже выходит, а хорошо помыться в армии, хоть это и ВВС кайф не меньше чем хорошо выпить, Димитров оставил похрюкивающую компанию и удивленного Гачева и забрав полотенце и мыльницу побежал вниз. Вернулся он через час и с удивлением еще с коридора услышал что дискуссия шла громче обычного. На общем шуме опять выделялся голос Гачева который пытался что-то объяснять, но со всех сторон его не слушали и смеялись. Открыв дверь радиомеханик почти лицом к лицу столкнулся с тем же Гачевым, который вконец запыхался всем что-то объяснять - волосы всклочены, щеки красные, весь вспотевший Гачев только что что-то объяснявший и тыкавший рукой в экран телевизора где крутилась очередная порнушка, оборвался на полуслове и с горящими глазами подскочив к Димитрову спросил в лоб:
-Ну скажи Димитров, а у тебя ОН какого размера? При этом ни издевки ни задних мыслей в его словах не было, лишь мольба - явно он ответа Димитрова зависело доказать или опровергнуть предмет спора который велся в его отсутствие. Димитров быстро сообразил о чем речь, видимо все покалывали Гачева на предмет размеров, да и посмотрев вроде невзначай через плечо сержанта увидел как вся смена сзади дружно показывает кто глазами кивая на экран, кто руками, жестами рыбака довольно нескромные размеры. Поняв что к чему, Димитров стараясь не заржать в полный голос и казаться непринужденным и обыденным сказал:
-Да ничего такого выдающегося - нормальный среднестатистический x@й - 24 сантиметра. Вот у них - кивнул на экран - вот у них большие хрены, а у меня самый обычный.
Говоря это Димитров одним глазом замечал как меняется в лице Гачев и от возбужденного его физиономия приобретает скорбную гримасу, а в то время сзади него сидящие за столом зажимали рты руками дабы не заржать, показывали вверх большой палец и кивали одобрительно.
-Бляя, да ладно вам, врете все! - сказал Гачев, но уверенности в его голосе не было. Димитров подсел к столу, открыл бутылочку пива и наконец то прихлебнув из горлышка ощутил как он устал за этот день. За приятным разговором с лейтехой Огняновым и радистом Топаловым, Димитров даже не заметил когда Гачев вышел из комнаты. Челез несколько минут все повернулись к двери которая резко распахнулась. Там стоял Гачев, чернее тучи, глаза понуро смотрели в пол, в руке он держал всю ту же линейку которой он мерил час назад предохранитель. В воцарившейся тишине, нарушаемой лишь взрыдами из телевизора сержант угрюмо подошел к столу вразвалку, похлопывая себя линейкой по бедру, бросил линейку на стол и обреченно сказал:
-Еб твою мать...
Ответом ему был взрыв хохота.

Позабавил рассказ, очень понавилось